Киевляне рассказывают о войне. Фото: ТРК «Киев»
6 ноября Киев отпразднует 70 годовщину со дня освобождения от фашистских захватчиков. Как жил город в период оккупации (с 19 сентября 1941 по 6 ноября 1943 года), переживал бомбежки и встречал советских солдат, мы расскажем в рубрике "Дневники киевлян, переживших войну". Своими воспоминаниями поделилась киевлянка Нина Абрамовна Замкова, которой сейчас 92 года.
ВОЕНКОМАТ НЕ БРАЛ
"Когда на Киев бросили первые бомбы, я была на практике в Каневе. Училась на втором курсе биологического факультета Киевского университета. Была солнечная погода, и мы с подружками утром пошли на Днепр. Мы задорно пели песни, шутили... Предчувствия беды не было. Пока нас не ошарашил проходящий мимо почтальон: "Девочки, что же вы поете! Война, война началась! Киев ночью бомбили!"… В городе вовсю шла мобилизация. Мы жили на улице Верхний Вал, 54. Мой папа работал директором киевского порта и как раз уехал в командировку. Я сразу же пошла в военкомат. Суровый капитан, посмотрев на меня маленькую, худенькую, строго сказал: "Деточка, иди домой, к игрушкам, и к папе с мамой". Я пришла на следующий день, и снова получила отказ. А на третий день, уставший от меня капитан, повел к военкому. Тот сурово спросил: "Ты знаешь, что такое война?". Я ответила, что не знаю, но поскольку комсомолка, то не могу поступить иначе, к тому же в университете я окончила курсы медсестер: "Хочу на фронт — и точка!". В киевском порту как раз формировался санитарный пароход РСТС№1 "Владимир Маяковский". До войны на нем киевляне ездили на экскурсии. Меня зачислили. Мы только закончили маскировку судна, как привезли несколько машин раненых".
"МАЯКОВСКИЙ" УТОНУЛ
"Шла жестокая оборона Киева. Мы грузили раненых солдатиков на пароход, делали уколы и перевязки. А потом везли в госпиталь, который находился недалеко от Канева. Я уже и не вспомню, сколько ходок мы сделали до сентября. Наверное, десятки. Раненых становилось все больше, и их клали прямо на палубе. Мы шли под флагом с красным крестом, но фрицы нас беспощадно бомбили. В средине сентября, когда Правый берег уже заняли фашисты, наш подбитый "Владимир Маяковский" начал тонуть. Командир приказал, вплавь переправляться на другую сторону Днепра. А я... не умела плавать (так и не научилась), а свой спасжилет отдала подруге... Ко мне подбежал белорус Вася, и говорит, мол, Ниночка поплыли вместе. Он отдал мне свой жилет, и мы поплыли. Немцы начали обстреливать реку. Ранило и убило много медсестер. После переправы мы добрались до Запорожья, где был сформирован эвакогоспиталь №2810, в котором я прошла всю войну, дослужившись до лейтенанта".
РЕЙХСТАГ ПОДПИСАЛА
"Наш госпиталь постоянно перебрасывали с фронта на фронт. Главное было — вынести с поля боя раненого, перевязать его и доставить в медчасть. Даже и не скажу, скольких вынесла из-под пуль, счет шел на тысячи. У меня, несмотря на маленький рост, были очень крепкие руки, тащить на себе приходилось тяжелых мужчин. А они стонут и плачут: "Ой, как больно, мамочка, как больно...". А ты его успокаиваешь, мол, потерпи, потерпи чуток, скоро госпиталь. А сама смотришь на страшные раны: кто без руки, кто без ноги, без глаз и только сдерживаешь слезы, пытаясь увернуться от пуль. К этому было тяжело привыкнуть... Я не помню, где мы базировались, когда узнали, что освободили Киев, но на радостях земляки пели, хотя понимали, что мы уже не увидим прежний город и родных. Но мы, стиснув зубы, дошли до Берлина. Там, на стене Рейхстага, я, сидя на плечах у бойца, написала: "Нина Замкова". Больше места не хватило. А в Киев вернулась в 1946 году. Отец погиб, он был командиром партизанского отряда "Киевский", а в нашей квартире поселились другие люди, пришлось отвоевывать хотя бы комнату. Но я не унывала, работала в яслях на Подоле, а потом в поликлинике. Мы сумели победить, а это самое главное".